Королева так не поступила бы
Все ведущие британские газеты живо обсуждают опрометчиво оброненную накануне наследником британского престола принцем Чарльзом Нажать фразу о том, что "Путин поступает точно так же, как Гитлер".
Основатель и бывший главный редактор Independent Андреас Уиттэм-Смит называет этот комментарий нечто большим, чем неловкий ляп.
Хуже того, российский лидер истолкует сравнение с Гитлером, как чудовищное оскорбление. Всего две недели назад Россия праздновала годовщину победы во Второй мировой войне. Войне, в которой 10 млн солдат бывшего СССР были убиты в боях с германскими войсками.
Наследник трона своими неосторожными словами навредил британским интересам. Теперь президент Путин с меньшим желанием пойдет на соглашения с Соединенным Королевством – по разным вопросам, начиная с поставок газа и заканчивая статусом Украины, пишет Independent.
Владимир Путин встретится с Бараком Обамой и европейскими лидерами на церемонии памяти 70-летия высадки войск союзников в Нормандии. Это будет важная встреча, первая после начала украинского кризиса. К сожалению, на ней будет присутствовать и принц Чарльз. Было бы лучше, заключает Андреас Уиттэм-Смит в газете Independent, если бы он туда не поехал.
Дайте принцу сказать, что он думает
Принц Чарльз прав по поводу Путина, поэтому дайте ему говорить, пишет в газете Times популярный обозреватель Давид Ааронович.
Поскольку Его королевское высочество сказал это, находясь в канадской провинции Новая Шотландия, технически он выступал как будущий глава Канады, а не Великобритании, и поэтому его слова - как бы и не наше дело. Но сути дела это не меняет.
Ограничимся двумя вопросами, пишет Давид Ааронович: прав ли был принц, сравнивая Путина с фюрером? И, независимо от того, прав он был или нет - должен ли он говорить на такие темы?
Владимир Путин – не Гитлер. Он не кричит, не вегетарианец, у него нет усов щеточкой, он не считает евреев паразитами и он не проявлял любви к Вагнеру. Некоторые из этих различий важны, другие - не очень. Но дело не только в этих разлииях: Путин – президент страны, жестоко пострадавшей от нацистов, поэтому к любым подобным сравнениям нужно подходить осторожно.
Но, как я понимаю, пишет обозреватель Times, принц имел в виду Украину, где есть явные параллели между отношением Путина к территории и народу этого более слабого соседнего государства и отношением к подобным вещам германского диктатора, проявленным им перед началом Второй мировой войной.
У Гитлера были похожие предлоги для аннексии Судетов в 1938 году и вторжения в Польшу в 1939. В сентябре 1939 года Гитлер выступил с речью, начавшейся с оправдания аннексии вольного города Данцига (Гданьска), большую часть населения которого оставляли немцы. "Данциг был и остается немецким городом! Эти регионы обязаны своим культурным развитием исключительно немецкому народу. Данциг от нас оторвали..."
18 мая Путин объявил об аннексии Крыма и говорил похожие слова. Русские стали одной из самых больших, если не самой большой в мире этнической группой, разделенной границами, говорил Путин. То же самое говорилось в Германии о немцах в 1938 и 1939 годах.
В Польше, говорил фюрер, "к немецкому меньшинству относились с немыслимой жестокостью".
"Я пытался решить этот вопрос мирными средствами, выступал с предложениями по исправлению ситуации, которая стала невыносимой. Мои предложения были встречены новым террором и притеснениями этнических немцев в этих регионах", - говорил Гитлер.
Путину, как и германскому лидеру, помогли СМИ, в обоих случаях сообщая о выдуманных зверствах.
Так что, был ли принц прав? Да. Должен ли он был это говорить? Для меня, пишет Давид Ааронович, ответ на второй вопрос следует из ответа на первый.
Путин может, конечно, позволить себе посмеяться надо всем этим. Он сам себе и исполнительная, и законодательная власть. У него в России столько власти, сколько не было ни у одного британского монарха со времен Карла Первого. У будущего короля Карла Третьего нет никакой власти, кроме возможности говорить. Я бы ему это позволил, заключает обозреватель Times.
Сравнение с Милошевичем было бы корректнее
Обозреватель Daily Telegraph Тим Стэнли считает, что Путин – это не Гитлер. Нынешний российский лидер, по его мнению, больше похож на Слободана Милошевича.
Гитлер стал архетипом зловещего диктатора с мировыми амбициями, который, если его вовремя не остановить, разожжет мировой пожар. Параллели с Путиным заманчивы, но аккуратно ли это сравнение?
Оно не только не верное, оно представляет собой вызывающую тревогу смесь отношения к истории и политике, способную привести нас к ошибочным решениям, когда дело дойдет до сдерживания путинских амбиций. Опасайтесь политики, основанной на риторических клише, пишет автор.
Историки не любят сравнивать лидеров, живших в разные эпохи, поскольку каждый из них действует в своем историческом контексте.
Гитлер сформировался под влиянием смеси ущемленной гордости немцев, биологического расизма, идеи о важности завоевания территорий и, что особенно важно, убеждения в том, что большевизм и иудейство – это одно и то же, и что их нужно стереть с лица земли. Эта смесь предрассудков была уникальной для 30-х годов прошлого века.
Каждое его завоевание было не целью, а лишь шагом к решающей схватке с марксизмом и к доминированию в мире немецкой расы господ. Понимая, чего он хочет, демократические страны были объединены общим пониманием необходимости действовать, когда Гитлер вторгся в Польшу.
Насколько похож на него Путин? Очень мало. Правда, что он тоже использует наличие этнических групп внутри других стран как оправдание того, чтобы перейти границу и отхватить часть территории.
Но Путин не тоталитарный диктатор масштабов Гитлера. Он автократ, который меняет правила ради достижения своих целей и которому не нужно беспокоиться о том, что он проиграет на выборах. Тем не менее, считается, что он должен выражать волю народа, чтобы оставаться у власти, и возможен такой вариант, при котором эта поддержка будет исчерпана, и он этой власти лишится.
Путин не учит свой народ тому, что его божественное предназначение - править миром. Напротив, его риторика цинично позаимствована у Запада.
Вместо того, чтобы сваливать авторитарных лидеров в одну кучу, считая, что все они действуют одинаково и мотивация у них одна и та же, пишет в Daily Telegraph обозреватель Тим Стэнли, будет больше пользы, если Путина будут оценивать в его собственном историческом контексте.
Этнический национализм Гитлера заставил его поверить в то, что он должен завоевать весь мир. Путин хочет доминировать в ограниченной сфере российских интересов. Амбиции Путина, явно произрастающие из романтического отношения к империализму, – это просто желание объединить этнических русских, которые в один прекрасный день, после крушения коммунизма, проснулись в другой стране, где доминирует другой народ.
Если западные обозреватели так уж хотят Путина с кем-нибудь сравнивать, более корректным будет сравнение с бывшим сербским лидером Слободаном Милошевичем. Также, как и современная Россия, Сербия была продуктом крушения коммунизма – государством, потерявшим былую региональную гегемонию и стремившуюся восстановить ее путем подчинения соседних территорий под предлогом защиты сербских меньшинств.
Также, как в случае с Путиным, национализм Милошевича был не столько идеологией, сколько политическим инструментом. Без национализма Милошевич был просто плохим менеджером в разваливавшемся государстве, пишет Тим Стэнли.
Способен ли Чарльз быть монархом?
А газету Guardian в этой истории волнует не столько Путин, сколько сам принц Чарльз. Опрометчивые слова наследника престола, как пишет газета в своей редакционной статье, вызывают вопрос: подходит ли принц Чарльз для того, чтобы быть королем.
Тактичность любого человека, допустившего сравнение Путина с Гитлером, вызвала бы вопросы. Для наследника престола это потрясающая бестактность.
Дело не в том, прав он или нет. Некоторые видят параллели с Гитлером в украинском конфликте. Другие говорят, что Россия защищает свои интересы. В данном случае не важно, кто тут прав, важно, что обе точки зрения горячо оспариваются. В такой ситуации наследник престола не может просто выбрать одну точку зрения, проигнорировав другую. И особенно – в ситуации развивающегося кризиса, когда британский МИД постоянно корректирует свою позицию, чтобы она отвечала меняющейся обстановке.
Конечно, дипломатии приходилось иметь дело и с более неприятными инцидентами: слова принца не начнут новую мировую войну. Но настоящее беспокойство вызывает то, что это была не случайная оговорка, а часть сформировавшейся тенденции поставить свободу высказывания члена королевской семьи выше той роли, которая отведена ей в конституционной монархии.
Guardian ведет юридическую тяжбу, пытаясь опубликовать письма принца, которые тот регулярно отправляет в различные министерства. Прокуратура говорит, что это подорвет политически нейтральный статус принца Чарльза. Что говорит о том, что принц действительно не занимает нейтральную позицию.
Как человек, имеющий собственные взгляды, он заслуживает симпатию, учитывая ограничения, которые накладывает на него положение наследника престола. Но, не отказываясь от трона, он должен принимать эти ограничения.
Его мать продержалась на троне 62 года почти без конфликтов, потому что держала свое мнение при себе там, где монарх с более активной позицией посчитал бы себя обязанным высказаться. Конституционная монархия требует от каждого заниматься своим делом. Для Чарльза это, к его сожалению, означает держать язык за зубами.
Свежие комментарии