У России в начале 1990-х годов был шанс стать «еще одной Америкой», однако она его упустила, пишет на сайте Bloomberg обозреватель Леонид Бершидский. По мнению автора, главным препятствием, которое помешало превратить ее в такую же могущественную страну, как США, стала «стойкая вера россиян в патерналистское государство».
Многие русские чувствуют, что США и Россия очень походят друг на друга, пишет обозреватель Bloomberg Леонид Бершидский. Однако что же не дает России превратиться в еще одну Америку – демократическую страну с мощной экономикой, задается вопросом автор.
В начале 1990-х годов у России был такой шанс, однако он был упущен, считает Бершидский. Автор констатирует, что первое постсоветское десятилетие принесло стране не только почти неограниченные свободы, но также вопиющую коррупцию и экономический спад. Во время второго десятилетия, свободы постепенно становилось все меньше и меньше, но при этом благодаря высоким ценам на сырьевые товары экономическое положение страны улучшилось. Однако к середине третьего постсоветского десятилетия выяснилось, что это улучшение в экономике - мираж.
Для того чтобы продемонстрировать, в чем разница между русскими и американцами, автор приводит результаты двух опросов, проведенных российским экономистом Максимом Бойко и профессором Йельского университета Робертом Шиллером в 1990 и 2015 годах. В них участвовали жители Москвы и Нью-Йорка.
Эти опросы показали, что россияне не менее ориентированы на рынок, чем американцы, но по ряду важных вопросов их мнения серьезным образом расходились.
Бершидский отмечает, что в опросе Шиллера и Бойко, проведенном в 1990 году, респондентам задавали лишь вопросы об их отношении к свободным рынкам. Однако в 2015 году авторы, вдохновившись другим исследованием 1992 года, добавили вопросы о демократических ценностях, и именно по ним расхождение во мнениях между москвичами и жителями Нью-Йорка было гораздо более значительным.
Так, в 1992 году лишь 22% жителей российской столицы были согласны с тем, что общество не должно мириться с людьми, чьи политические взгляды фундаментальным образом отличаются от взглядов большинства. В 2015 году москвичей, которые считают, что к диссидентам не следует относиться толерантно, стало уже 37%. Между тем, в современном Нью-Йорке такую точку зрения разделяют 29% жителей. Помимо этого, в 2015 году 76% москвичей (по сравнению с 69% в 1992 году) высказались за то, что лучше жить в обществе со строгим порядком, чем давать людям столько свободы, что они могут разрушить общество. В современном Нью-Йорке такую точку зрения разделяют лишь 36% жителей.
При этом Шиллер и Бойко отметили, что изменения во взглядах москвичей, произошедшие за почти четверть столетия, связаны отчасти с растущей ролью в российском обществе правительственной пропаганды, которая изображает западную демократию «аморальной и лицемерной и не способной нормально функционировать».
В свою очередь Леонид Бершидский полагает, что «стойкая вера россиян в патерналистское государство, которое продолжает определять себя как хранителя традиционного коллективизма», является главным препятствием, мешающим сделать Россию такой же динамичной и могущественной страной, как США.
Однако, как отмечает обозреватель Bloomberg, в опросе Бойко и Шиллера было еще одно «менее значительное расхождение», которое, однако, может быть не менее значимо.
Экономисты задали жителям Москвы и Нью-Йорка вопрос, что бы те предпочли: заработать много денег, но не прославиться или же завоевать какую-нибудь не денежную награду - например, получить олимпийскую медаль, добиться уважения в своей профессиональной сфере. Россияне не проявили особого интереса к славе без состояния: за второй вариант в 1990 году высказались 33% россиян, а в 2015 году - 35%. В свою очередь, в нынешнем Нью-Йорке за этот вариант высказались почти половина респондентов.
«При поверхностном взгляде, это означает, что россияне настроены более материалистично и более ориентированы на бизнес. На деле же это, скорее всего, говорит о том, что они просто предпочитают иметь деньги, чем пользоваться уважением и быть предметом восхищения. Вследствие этого они с меньшей вероятностью станут бунтовать, рисковать, вставать на путь наибольшего сопротивления. И этот недостаток характера более опасен и депрессивен, чем государственничество», - подытоживает обозреватель Bloomberg Леонид Бершидский.
Фото: Reuters
Источник
Свежие комментарии