За прошедшие два года выражение "российская гибридная война" стало неотъемлемым атрибутом в речах политических, журналистских и научных кругов стран Запада. Однако это является не более чем отражением панических настроений европейских государств и США, пишет Леонид Бершидский в своей статье для Bloomberg.
Фото Madeleine Lenz/Pacific Press/LightRocket via Getty Image
Колумнист напоминает, что сам термин "гибридная война" впервые был применен в 2006 году для обозначения тактики действий движения "Хезболла", направленных против Израиля.
Применительно к России о гибридной войне, продолжает Бершидский, заговорили в 2013 году, когда генерал Валерий Герасимов, начальник Генштаба Вооруженных сил РФ, произнес речь, в которой рассказал об изменении природы войн. Тогда он говорил, что теперь сражения ведутся на полях СМИ, а также экономическими и дипломатическими методами.
И хотя, отмечает журналист, эта концепция вряд ли так нова – "важность невоенных усилий подчеркивали стратеги от Карла фон Клаузевица до Мао Цзэдуна" — почему-то западные страны обвиняют Россию в том, что она якобы изобрела новые методы противостояния с западными странами.
Кроме того, вызывает сомнения корректность определения самого термина "гибридная война". Например, пишет Бершидский, в США можно встретить такое описание: "Сознательное использование различных инструментов государственной власти, чтобы достичь внешнеполитических целей и подорвать территориальную целостность соперника, подорвать внутриполитическую сплоченность и подорвать экономику".
Другие, продолжает он, говорят, что "гибридная война – это большая стратегия" России якобы по установлению контроля над бывшим советским пространством.
"Использование термина "гибридная война" достигает бессмысленного паникерства на Западе и просто отражает паранойю, которую Запад часто приписывает России", — резюмирует автор.
Источник
Свежие комментарии