Это краткое изложение содержания огромной статьи, первоначально опубликованной Фондом Карнеги. Здесь можно прочитать оригинальную статью полностью.
Правильное понимание России - оценка ее возможностей и намерений, долгосрочных движущих сил ее политики и восприятия ею угроз, а также ее достижений - очень важно, потому что альтернатива их неправильного толкования - это рецепт растраты ресурсов, искажения национальных приоритетов и повышенного риска противостояния.
РЕЗЮМЕ
Давно пора критически проанализировать неудачи в политике США в отношениях с Россией, ее намерения и возможности за последние несколько десятилетий. Эту проблему в значительной степени объясняют тремя факторами. Все они продолжают влиять на подход современных политиков к крайне проблемным отношениям с Москвой. Разобрав аналитические гипотезы, лежащие в основе этих заблуждений, администрация президента Джо Байдена и другие влиятельные политические деятели будут лучше оснащены для обеспечения того, чтобы политика США в будущем основывалась на наиболее реалистичном понимании проблем, которые создает Россия, и на правильных инструментах, которыми Соединенным Штатам следует решать эти проблемы
Первый фактор - это затяжная эйфория периода после окончания Холодной войны. Для многих западных наблюдателей, распад Советского Союза и крах российской мощи продемонстрировали неоспоримое и окончательное превосходство Соединенных Штатов. Представление о том, что упадок России был настолько глубоким и необратимым, что она больше не сможет сопротивляться инициативам Запада, делало трудным допущение возможности несогласия Москвы с политикой Запада. Это было особой проблемой, когда в 1990-х и начале 2000-х годов, Организация Североатлантического договора (НАТО) под руководством США проводила несколько раундов расширения на восток.
Руководители США проигнорировали возражения России и недооценили меры, на которые были готовы пойти российские коллеги, чтобы обезопасить родину от предполагаемых угроз.Во-вторых, американские политики и эксперты долгое время уделяли слишком мало внимания драйверам внешнего поведения России. Восприятие Россией угроз - это часть наследства, в значительной степени сформированного географией и историей сложных отношений с другими крупными европейскими державами. Оно усугубляется травмой потери империи, сохраняющейся идеологией величия и чувством права, основанным на памяти о жертвах принесенных во время Второй мировой войны. Президент Владимир Путин поддерживает все эти чувства ради внутренней политической выгоды.
В-третьих, политики США не полностью усвоили уроки двух крупнейших кризисов «холодной войны» - кубинского ракетного кризиса 1962 года и европейского ракетного кризиса начала 1980-х годов. В обоих случаях Советский Союз пошел на многое, чтобы противостоять тому, что его лидеры считали односторонней угрозой со стороны США советской родине, угрозой с которой нельзя было мириться. В 1962 году они чуть не спровоцировали ядерную войну. В 1987 году они согласились ликвидировать целый класс ядерного оружия средней дальности,только чтобы обезопасить родину от американских ракет. В обеих ситуациях развертывание американских ракет в Европе лишало Кремль преимущества стратегической глубины и времени для принятия решения в кризисной ситуации. Уроки этих кризисов были проигнорированы как анахронизмы, когда НАТО приступило к расширению на восток, полагая, что ей больше не о чем будет беспокоиться, не говоря уже о поддержании необходимого потенциала для выполнения задачи территориальной обороны. В конце концов, Россия была ослаблена навсегда. Когда Россия доказала обратное, альянс был застигнут врасплох.
Еще одним сюрпризом для США и их союзников стало то, что внешняя политика России за последнее десятилетие стала значительно более напористой, враждебной и амбициозной. На постсоветском пространстве, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и в некоторых частях Африки Россия, чтобы утвердиться в качестве глобальной державы, применила разнообразный набор инструментов, богатый жесткими, мягкими и инструментами “серой зоны” силы. Гибкость и даже смелость российской внешней политики неоднократно заставали Запад врасплох и вызвали опасения, что её возвращение станет серьезной угрозой западным интересам. В действительности российские достижения и инструменты, использованные для достижения целей Москвы, не были такими уж впечатляющими. Но Россия восполнила этот недостаток, извлекая выгоду из ошибок, допущенных Соединенными Штатами и их союзниками, или зайдя в вакуум власти, оставленный ими.
Тем не менее, гибкость российской мускулатуры и гибкость в развертывании своего инструментария, который, несомненно, будет обогащаться по мере появления новых и еще более разрушительных технологий, останутся главной проблемой для президента и его старших помощников по национальной безопасности. Россия также останется серьезной проблемой национальной безопасности для Соединенных Штатов из-за ее ядерного арсенала, обычных вооружений и кибервозможностей, а также из-за приверженности США НАТО, которое, в обозримом будущем, будет находится в напряженном противостоянии с Россией, в непосредственной близости от самого сердца страны.
Правильное понимание России - оценка ее возможностей и намерений, долгосрочных движущих сил ее политики и восприятия угроз, а также ее достижений - очень важно, потому что альтернатива их неправильного толкования - это рецепт растраты ресурсов, искажения национальных приоритетов и повышенного риска противостояния.
Отвечая на этот вызов, важно установить приоритеты и провести различие между основными и второстепенными интересами. Европа - это главный театр противостояния между Востоком и Западом, где действия России угрожают безопасности Запада. За пределами Европы достижений у России гораздо меньше, чем часто изображается, и они представляют собой менее серьезный вызов интересам США.
Сохраняющаяся тенденция отвергать Россию как «бывшую» или «приходящую в упадок державу, чей лай всегда будет хуже, чем ее укус», может привести к тому, что Соединенные Штаты будут перенапрягаться, брать на себя нереалистичные обязательства и рисковать опасной эскалацией отношений со страной, которая по-прежнему остается их конкурентом в ядерной области. Стремление к расширению НАТО без учета возможности возрождения России в качестве крупной военной державы было примером такого мышления, которого следует избегать в будущем.
В то же время масштабы и диапазон угроз, которые глобальный активизм России представляет для интересов США, будут во многом зависеть от того, как Вашингтон определяет эти интересы в регионах, где Россия расширила свое присутствие за последнее десятилетие. В отсутствие трезвой оценки достижений России и инструментов для проецирования силы Соединенные Штаты будут без нужды преследовать призрак российского экспансионизма в далеких уголках мира, где на карту не поставлены основные интересы США.
«Неправильное толкование мотивов и возможностей России особенно опасно, когда «соотношение сил» на местах благоприятствует России, а не Соединенным Штатам. Усилия США по продвижению приглашения в НАТО для Грузии и Украины в 2008 году не учитывали ни силу сопротивления России этому, ни ее способности помешать двум странам присоединиться к альянсу. В результате сложилась ситуация, в которой Соединенные Штаты дали чрезмерно оптимистичные обещания и продемонстрировали свою неспособность выполнить эти обещания в течение более десяти лет».
«Нет готового рецепта для воплощения этих взглядов в готовую политику для нынешней администрации США разработка неоптимальных политик была бы хорошей отправной точкой».
Юджин Румер
Румер, бывший офицер национальной разведки по России и Евразии в Национальном разведывательном совете США, является старшим научным сотрудником и директором программы Карнеги по России и Евразии.
Ричард Сокольский
Ричард Сокольски - старший научный сотрудник Программы Карнеги по России и Евразии. Его работа посвящена политике США в отношении России после украинского кризиса.
Свежие комментарии