The Diplomat: Продолжающееся размещение Россией систем ПВО и ПРО в балтийском регионе и в Крыму вызывает пристальное внимание Запада.
Например, в январе 2016 года глава ВВС США в Европе и Африке генерал Франк Горенк назвал размещение российских систем ПВО класса «земля-воздух» в Калининграде «очень серьезным поводом для беспокойства» со стороны НАТО.
В середине 2015 года российская часть на Камчатском полуострове получила на вооружение системы дальнего радиуса действия S-400 «Триумф», предназначенные для защиты ключевых объектов Тихоокеанского флота в Петропавловске-Камчатском, Елизово и Вилючинске (в последнем находится база подводных лодок с баллистическими ракетами на борту). Подразделение, состоящее из трех батальонов S-400, увеличило более чем вдвое количество систем S-400, размещенных в Восточном военном округе России; до этого системы находились на вооружении лишь у подразделения с дислокацией вблизи порта Находка в Приморском крае (два батальона этого полка получили «Триумф» в 2012 году). В ноябре 2015 года еще два батальона, дислоцирующихся под Владивостоком, были укомплектованы системами S-400. Комментируя отправку ЗРК во Владивосток, пресс-служба Тихоокеанского флота заявила, что развертывание новых систем класса «земля-воздух» «предназначена для более эффективного решения задач по обеспечению воздушной безопасности штаб-квартиры Тихоокеанского флота».
В то время как развертывание систем ПВО и ПРО в балтийском регионе и в Крыму проводится Россией в противовес США и их союзникам по НАТО, отправка усовершенствованных систем «земля-воздух» на российский Дальний Восток призвана отвечать на потенциальную угрозу со стороны других сил. Во-первых (и в главных), это снова нацелено на США, учитывая тот факт, что Соединенные Штаты могут при возможной конфронтации с Россией ограничиться не только территорией Европы. Российские власти выказывают особую тревогу в отношении успехов США в разработке гиперзвукового оружия, которое обладает огромным контрударным потенциалом. С точки зрения России, размещение новейших зенитно-ракетных комплексов S-400 для защиты штаб-квартиры Тихоокеанского флота во Владивостоке и базы подводных лодок в Вилючинске является логичным и необходимым шагом.
Размещение систем S-400 также является ответом на растущие опасения России в отношении северокорейских баллистических ракет. В августе 2009 года тогдашний Начальник Генерального Штаба генерал Николай Макаров сообщил журналистам о размещении вблизи Находки батальона S-400 «для того, чтобы гарантировать защиту от последствий неудачных запусков ракет и обеспечения мер по предотвращению падения любого из остатков этих ракет на российскую территорию». С тех пор Москва пристально следит за северокорейскими испытаниями баллистических ракет. Например, в конце апреля 2016 года источник в российском Министерстве обороны России сообщил о том, что система раннего обнаружения «конкретно зафиксировала» запуск с подводной лодки северокорейской баллистической ракеты KN-11. Последовавший за ним 31 мая неудачный запуск баллистической ракеты среднего радиуса действия наземного базирования «Мусудан» даже вызвал со стороны Москвы осуждение, когда заместитель Министра иностранных дел России Игорь Моргулов назвал его «нарушением действующих резолюции Совета Безопасности ООН».
Важно отметить, что подобное осуждение в Кремле вызвано не только обеспокоенностью тем, что обломки северокорейских ракет буду падать на российской территории, но и перспективой того, что провокационные испытания Пхеньяна могут вызвать дальнейшее наращивание военного присутствия США в регионе. Недавнее соглашение между США и Южной Корее о развертывании американской системы высотной зональной обороны THAAD на Корейском полуострове подтвердило обоснованность подобных опасений и предсказуемо вызвало негативную реакцию российского МИДа, назвавшего этот шаг «подрывом стабильности в регионе». Хотя система THAAD сама по себе не угрожает стратегической способности России по нанесению ответного удара, российская озабоченность долгосрочными последствиями ее развертывания побудила многих российских экспертов призвать к наращиванию собственного противоракетного потенциала России в виде разработки российско-китайской системы совместной противоракетной обороны, которая была бы в состоянии обеспечить защиту всех государств-участников Шанхайской организации по сотрудничеству.
Спустя менее 2 месяцев в конце мая 2016 года обе страны провели свое первое совместное испытание компьютерной модели противоракетной обороны в Центральном научно-исследовательском институте российских Военно-комических сил. По результатам испытания заместитель директора Института стран СНГ Владимир Евсеев заметил, что «это был начальный шаг в плане создания совместной системы ПРО», добавив, что «следующим может стать опыт уже реального совместного перехвата баллистической цели, например, на полигоне Ашулук (в Астраханской области)».
Однако перспективы создания совместной российско-китайской системы противоракетной обороны достаточно туманны. Для начала речь пойдет об ограниченности технических и финансовых ресурсов для разработки и внедрения подобной системы. Системы серии S-300 и S-40, состоящие на вооружении в российской армии, а также серии S-300 и HQ-9 у китайской армии, не в состоянии перехватывать межконтинентальные баллистические ракеты Новая российская система S-500 «Триумфатор-М» предлагает большие возможности в отношении перехвата баллистических ракет по сравнению со своими предшественницами; однако она слишком непредсказуема в отношении перехвата межконтинентальных ракет. Соответственно, для того, чтобы совместная российско-китайская система ПРО смогла оказать противодействие США (которые не оперируют баллистическими ракетами средней дальности), понадобятся огромные инвестиции в разработку стратегических возможностей системы ПРО. Нужно заметить, что как Москва, так и Пекин занимаются разработкой таких возможностей; тем не менее, стоимость развертывания значительного числа стратегически способных к действию перехватчиков и сопутствующих систем может оказаться непомерно высокой, особенно для России.
Более финансово состоятельной и менее технически требовательной опцией может стать создание общей системы ПВО-ПРО, действующей против крылатых ракет и систем гиперзвукового оружия (которые вышеупомянутые системы класса «земля-воздух» в состоянии обезвредить). Однако и эта опция тоже маловероятна для реализации. По словам заместителя директора Института политического и военного анализа Александра Храмчихина, «уже 20 лет видные китаисты говорят о том, как было бы хорошо и выгодно сотрудничать с КНР в области обороны. Но эти рассуждения не имеют ничего общего с реальной политикой». И действительно, между Китаем и Россией не заключен формальный военный союз. По словам Франца-Штефана Гейди, «это мешает углублению военного сотрудничества между двумя странами и делает учения, отрабатывающие комплексные интегрированные военные операции, трудными и даже невозможными для проведения».
Несмотря на маловероятность разработки совместной системы ПРО с Китаем, Россия, без сомнений, продолжит наращивать свой военный арсенал систем ПВО и ПРО на Дальнем Востоке, хотя и достаточно медленно. В марте 2015 года был объявлено о завершении испытаний новой внеатмосферной ракеты 40N6 с радиусом действия 400 км и набором высоты 180 км. Неизвестно, поступила ли ракета на вооружение в российскую армию, тем не менее, после ввода в эксплуатацию 40N6 значительно расширит возможности системы S-400, в особенности против гиперзвуковых систем вооружения.
Можно смело предположить, что вышеупомянутые системы S-500, которые предположительно оперируют модифицированными вариантами ракеты 40N6 и другими еще более мощными ракетами, вряд ли будут в ближайшем будущем размещены на российском Дальнем Востоке, особенно учитывая тот факт, что лишь часть из 38 батальонов «Триумфатора-М», планируемых к созданию в рамках «Государственной программы вооружения 2020», будет сформирована до конца текущего десятилетия, причем почти все они будут расположены вокруг Москвы и Центрального промышленного региона.
Россия также планирует укомплектовать свои новые эсминцы Проекта 23560 класса«Лидер» морским вариантом системыS-500. По словам вице-президента Объединенной судостроительной корпорации Игоря Пономарева, предварительные чертежи эсминца в настоящее время находятся на рассмотрении Министерстве обороны РФ. После завершения проектной стадии военные корабли, разработкой которых займется Северное конструкторское бюро, будут водоизмещением 17.5 тонн и наверняка укомплектованы ядерным реактором. Планируется к выпуску всего 12 эсминцев класса «Лидер» (шесть для Северного флота и шесть для Тихоокеанского), причем первый корабль сойдет с верфи не ранее 2023-2025 годов. Учитывая множество других амбициозные военных проектов в России, можно ожидать неоднократных задержек на стадиях испытаний и производства.
Важно отметить, что кроме систем дальнего радиуса действия Россия размещает в Восточном военном округе огромное количество систем ПВО малой дальности. Наиболее примечательным является размещения на Южных Курилах систем класса «земля-воздух» малого радиуса Tor-M2U. По информации пресс-службы округа, соединения ПВО российских ВС, оснащенные Tor-M2U, заступили здесь на боевое дежурство в конце сентября 2015 года. Это послужило окончанием шестимесячного длительного периода ознакомления, в ходе которого российские военнослужащие изучали особенности оперирования новыми системами. Размещение систем Tor-M2U, способных поражать цели на расстоянии 12 км и на высоте 6 км, является частью более широких планов России по расширению военного присутствия на Южно-Курильских островах, что служит совершенно однозначным сигналом для Токио (до сих пор выдвигающего к России территориальные претензии) о том, что Россия не намерена рассматривать вопрос о владении островами в ближайшее будущее.
Также достойно внимания размещение Кремлем нескольких новых истребителей в Восточном округе – многофункциональных истребителей поколения 4++ СУ-35S Flanker-E. В конце декабря 2015 года истребители СУ-35S, находившиеся в распоряжении 23-го авиаполка на военно-воздушной базе Дземги в Хабаровском крае, впервые были поставлены на боевое дежурство в воздушном пространстве России. 23-й авиаполк получил первые истребители СУ-35S в 2014 году и в настоящее время располагает 24 такими самолетами, четыре из которых были переброшены в Сирию в начале 2016 года. Еще 11 истребителей СУ-35s находятся в эксплуатации 22-го авиаполка на авиабазе Центральная-Угловая под Владивостоком. Сравнительно длинный радиус действия без дозаправки СУ-35S делает истребитель вполне эффективным для операций над Японским морем и для защиты огромных пространств российского Дальнего Востока, многие из которых находятся вне зоны покрытия систем класса «земля-воздух».
Не удивительно, что развертывание новых военных самолетов, ЗРК класса «земля-воздух» и прочих систем в Восточном военном округе сопровождалось проведением широкомасштабных военных учений. В июле 2016 года прошло целых два таких учения с привлечением сил противовоздушной обороны. Первое из них, направленное на повышение боеготовности наземных подразделений ПВО, прошло в середине июля и задействовало более 5000 военнослужащих и 500 единиц техники. За ним в конце месяца последовало второе, еще более крупномасштабное учение, в ходе которого округ и «его силы ПВО отрабатывали противодействия массированным воздушным атакам предполагаемого врага более 10 раз». По информации пресс-службы округа, в учениях приняли участие 8 000 военнослужащих и более 1000 единиц военной техники, включая СУ-35s, СУ-30s, S-300s и S-400s, а также системы класса «земля-воздух» ближнего радиуса действия Pantsir-S1. Следует ожидать все более частого проведения подобных учений, направленных не только на повышение боеготовности российских сил ПВО, но и на демонстрацию силы - по мере того, как экономические интересы Москвы в данном регионе будут возрастать, а тихоокеанские амбиции России укрепляться.
Свежие комментарии