Федерико Пиераччини Strategic Culture Foundation
При взгляде на глобальный политический пейзаж последних месяцев всё более заметны две тенденции. Снижается печально известное военное и экономическое влияние, находившееся в распоряжении Америки, и в зарождающемся многополярном миропорядке ускорилось создание серии инфраструктур, механизмов и процедур сдерживания и ограничения отрицательного влияния упадка однополярного периода Америки.
Одно из наиболее осязаемых последствий снижения военной мощи США можно наблюдать в сирийском конфликте. За прошедшие несколько недель Сирийская Арабская Армия и её союзники завершили историческое и стратегическое освобождение города Дейр эз-Зор, более пяти лет находившегося в осаде исламистов из рядов аль-Каиды и Даиш*. Теперь же центр внимания сдвинулся к нефтяным месторождениям южнее освобождённого города, где обгоняя друг друга поддерживаемые США Сирийские Демократические Силы, и Сирийская Арабская Армия лихорадочно стремятся освободить территории, всё ещё удерживаемые Даиш. Конечная цель — предъявить претензии на сирийские ресурсы и усилить слабые позиции США (даже не являющихся стороной на мирных переговорах в Астане) на предстоящих переговорах о будущем страны. Чтобы понять, насколько провальна мечта США о разделе Сирии, достаточно отметить повторяющиеся фиаско США, как было видно при освобождении Алеппо и затем Дейр эз-Зора, а теперь и при форсировании Евфрата.
Дальнейшее подтверждение провальной стратегии Вашингтона по разделению страны в югославском стиле выглядит очевидным, исходя из стратегической перестройки наиболее лояльных союзников Вашингтона в регионе и вне его. В течение нескольких недель в Астане и Москве прошёл ряд встреч между персонами уровня Путина и Лаврова с турецкими, саудовскими и израильскими коллегами . На встречах подчеркивались основные направления будущего Сирии благодаря «красным линиям», установленным Москвой, особенно в отношении желания Израиля способствовать смене режима в Сирии и агрессивного отношения к Ирану. Даже самые верные союзники США начали демонстрировать прагматичный сдвиг в сторону примирения с фракциями, явно выигрывающими войну и собирающимися распоряжаться ситуацией в будущем. С давно лелеемыми мечтами и желаниями шейхов (саудовских и катарских) и султанов (Эрдоган) переформировать Сирию и Ближний Восток по своему образу и подобию покончено, и они это понимают. Вашингтонские союзники разочарованы, Соединённые Штаты оказались неспособны выполнить свои обещания о смене режима в Дамаске. Последствия этого для США только начинаются. Без военно-политической концепции, способной привлечь на свою сторону противников или друзей, США придётся начинать работать с новой реальностью, которая включает и компромиссы, и переговоры, а к такому Соединённые Штаты не привыкли.
Пример того, что может произойти, если Вашингтон решит действовать против бывшего друга, можно увидеть в случившемся в Персидском заливе кризисе с участием Катара. С начала агрессии против Сирии крошечный эмират стал центром замыслов и схем, нацеленных на вооружение и финансирование джихадистов на Ближнем Востоке и в Сирии. Спустя пять лет, потратив миллиардов долларов и не получив в Сирии ничего, за что можно было бы зацепиться, Совет по сотрудничеству стран Персидского залива, как и ожидалось, погряз в братоубийственной войне между Катаром и другими странами, вроде Саудовской Аравии, Кувейта, ОАЭ и Египта. Последний обвинил Доху в финансировании терроризма, что является неопровержимой истиной. Но они упустили свои собственные связи с джихадистами (Египет в данном случае исключим, поскольку постоянно борется с террористами, поощряемыми «Братьями-мусульманами» на Синайском полуострове), что демонстрирует лицемерие, сравниться с которым могут лишь ведущие СМИ.
Последствия действий Рияда против Дохи, поддержанные большой частью американского истеблишмента, шесть месяцев спустя, по-видимому, наконец-то подтолкнули друг к другу Катар и Иран, и они восстановили дипломатические отношения. Эти две страны долгие годы занимали разные стороны во многих конфликтах на Ближнем Востоке, отражая отличия и разногласия, продиктованные позициями соответственно Тегерана и Эр-Рияда. Кажется, это осталось в прошлом, а Доха и Тегеран сближают подходы и обходят санкции и блокады, преодолевая общие трудности. Этот сдвиг можно представить лишь как стратегический провал Эр-Рияда.
Если вспомнить прошедшие шесть лет — одной из причин возникновения конфликта в Сирии оказался знаменитый трубопровод, который Иран намеревался построить, чтобы соединить Ирак и Сирию. Невероятно, но окончание конфликта породит новую линию транспортировки между странами, многие годы преследующими противоположные и расходящиеся стратегические цели. Сегодня Иран и Катар увлечены торговыми сделками, ходят слухи, что прорабатываются совместные усилия по строительству нового трубопровода, который пересечёт Иран и Сирию и закончится в Средиземноморье. Идея в том, чтобы совместно эксплуатировать крупнейшее в мире месторождение, и при этом стать новым поставщиком Европы, которая ищет возможность диверсификации поставок энергоносителей. Эр-Рияду и Вашингтону придётся разделить всю полноту ответственности за провал эпического масштаба.
Явный признак того, насколько быстро в регионе и вне его происходят перемены, исходит от Израиля. Даже еврейскому государству пришлось отказаться от какой-либо мечты территориальной экспансии в Сирию, несмотря на несколько попыток Нетаньяху убедить Путина в крайней опасности иранского присутствия в Сирии для Израиля. Умный и прагматичный Путин сумел дать понять Израилю, что любые требования выставить условия русским или их союзникам в Сирии будут жестко отвергнуты. В то же время Москва и Тель-Авив продолжат поддерживать добрые отношения. Российские политические деятели слишком умны, чтобы затевать двойную игру с давними союзниками в Сирии или недооценивать возможность того, что Израилю придётся разрушить регион и ввергнуть его в хаос. Более того, Асад пригласил Россию в Сирию, равно как и Иран и Хезболлу. Даже если бы Путин и хотел помочь Нетаньяху, что весьма сомнительно, этому препятствует международное право. Если что и есть очевидное, так это то, что Москва уважает международные законы, как немногие страны. Все остальные иностранные державы, действующие в Сирии или оперирующие в сирийском небе, не имеют права там находиться, это во-первых, не говоря уж о протаскивании решений по суверенной территории.
Если цели ТельАвива состояли в расширении противозаконных границ на Голанских высотах и проведении смены режима, то спустя шесть лет ситуация окончилась совершенно иначе. Иран расширил своё влияние в Сирии благодаря помощи, предоставленной Дамаску в борьбе с терроризмом. Хезболла набрала боевой опыт и усилила свой арсенал, равно как и расширенную сеть контактов и сочувствующих по всему Ближнему Востоку. Хезболла и Иран теперь воспринимаются на Ближнем Востоке как миротворцы, играющие положительную роль в борьбе против террористической чумы джихадизма, равно как и против Израиля и Саудовской Аравии, государств, которые пытались любыми путями помочь террористическим группировкам оружием и деньгами. Шесть лет спустя Вашингтон, Эр-Рияд и Тель-Авив оказались в совершенно других условиях, с враждебными соседями, менее склонными к сотрудничеству друзьями, а в целом Ближний Восток всё более вовлекается в орбиту иранской и российской сфер влияния.
Ещё один показатель упадка влияния Америки в военном смысле можно ясно увидеть на Корейском полуострове. КНДР получила полный ядерный арсенал путём развития программы, которая мало обращала внимание на американские, южно-корейские или японские угрозы. Императивом для Пхеньяна было создание средств ядерного сдерживания, способных уничтожить желания очень многих. Американские политические деятели стремятся к смене режима в Северной Корее. Стратегическое значение смены режима в КНДР укладывается в русло стратегии сдерживания и окружения КНР, порочной доктрины, хорошо известной, как разворот к Азии.
Помимо существующих средств ядерного устрашения США мешают напасть на КНДР и неядерные средства сдерживания, которые терпеливо укрепляет Пхеньян. Трамп и его генералы по-прежнему используют риторику «огня и пламени», втягивая Сеул и Токио в опасную игру на проверку прочности двух ядерных держав. Неудивительно, что слова Трампа беспокоят в регионе всех, особенно Республику Южную Корею, которая заплатит самую большую цену, если разразится война. В свете такой оценки стоит указать, что военное решение просто немыслимо, причём Сеул и, возможно, даже Токио могут порвать с американским союзником в случае роковых односторонних действий против Пхеньяна.
Ким Чен Ын, равно как и Асад и прочие мировые лидеры, сталкивающиеся с давлением Вашингтона, полностью осознают ситуацию и пользуются снижением военной мощи Америки. Трамп и его ближний круг генералов только фонтанируют пустыми угрозами, но они не способны изменить ход событий в любых регионах мира, от Ближнего Востока до Корейского полуострова. Будь то прямые действия или закулисная возня руками марионеток, это мало что меняет, а результаты остаются прежними, демонстрируя постоянный крах целей и намерений.
Фундаментальное правило, направляющее политических деятелей США, состоит в том, что если страну невозможно контролировать так, как происходит с саудовским режимом, обслуживающим только американские интересы с помощью, например, нефтедолларов, то такая страна бесполезна и её следует разрушить, чтобы воспрепятствовать конкурентам расширить свои связи с этой страной. У всех в памяти ещё свеж пример Ливии. К счастью для мира, Россия вмешивалась, применив военную силу, и не раз совместно с союзниками воспрепятствовала или удержала американских военных от необдуманных действий (Украина, Сирия и КНДР).
В этом смысле поражение Хиллари Клинтон существенно больше, чем победа Трампа, по-видимому, привела кое-кого в чувство в этой увядающей империи, если отвлечься от непрекращающейся резкой риторики. Можно лишь вздрогнуть, представив президентство Клинтон в нынешних обстоятельствах, с её предсказуемой склонностью кубарем мчаться к конфликту с Россией на Украине и в Сирии или ядерному тупику с КНДР в Азии.
Трамп и его генералы медленно свыкаются с новой реальностью, где не только просто невозможно контролировать страны, но и всё сложнее их разрушать. Старая доктрина внесения в мир хаоса с прицелом на появление в клубах оседающей пыли мировой гегемонистской державы, теперь выглядит далёким воспоминанием. Просто взгляните на Ближний Восток, где даже Сирия, несмотря на беспрецедентный масштаб разрушений, встала на путь восстановления и умиротворения.
Российская военная мощь, как и китайская экономическая, возможно, сыграли неоценимую роль в ограничении военной машины США. КНДР предприняла ещё один шаг, достигнув примечательного сочетания ядерных и традиционных сил сдерживания, эффективно заблокировав Соединённым Штатам возможность влиять на происходящее в стране через разрушения и хаос.
Хотя эту реальность Вашингтону трудно признать, но он будет вынужден принять её. После почти семидесяти лет империалистического хаоса и разрушений по всему земному шару, друзья Америки и её враги начинают реагировать на сложившуюся ситуацию. Вашингтон остается с президентом, фонтанирующим громкими, но пустыми словами, но настоящая военная политика и оперативно-стратегические планы теперь уже в прошлом.
Финансовые механизмы, позволившие эти беспорядочные военные расходы, основаны на неразрывной связи доллара, нефти и роли американских денег, как мировой резервной валюты. Переход мирового порядка от однополярной к многополярной реальности внутренне связан с экономической и дипломатической стратегиями России и Китая. В следующей статье мы рассмотрим роль золота, инвестиций, дипломатии и нефтеюаня; они представляют собой решающие факторы, ускорившие трансформацию и разделение власти в глобальном масштабе.
Свежие комментарии