Поляки предпочитают Дзержинского

В статье он рассказывает, что Лубянка — это место, которое символически отражает преемственность российской, ранее советской, политической полиции. Бывшая штаб-квартира ВЧК, затем ОГПУ, НКВД, КГБ, а в настоящее время ФСБ. До 1991 года на площади напротив здания воздвигался памятник создателю первой из вышеперечисленных служб — архитектору красного террора. 

 

За распадом Советского Союза естественным образом последовало осуждение культа Дзержинского. Памятник «красному Феликсу» пал вместе с коммунизмом, однако дух коммунистического террора и советского империализма не погиб, но сумел выждать период ельцинской, хоть и фасадной, либеральной прозападной демократии, чтобы впоследствии возродиться, пишет автор. 

 

Уже в декабре прошлого года организация «Офицеры России» обратилась в прокуратуру с просьбой восстановить памятник Дзержинскому на Лубянке. Авторы признали, что основатель ВЧК был «неоднозначной фигурой», но, по их мнению, сам памятник следовало возродить в качестве символа трагической эпохи, в дополнение к Соловецкому камню в память о жертвах советских репрессий, также расположенному на Лубянке, добавляет он. 

 

Пежиньский также обращает внимание на то, что имели место и другие предложения касательно нового «хозяина» Лубянской площади памяти — великого князя Московского Ивана III Васильевича, главы КГБ и генсека компартии СССР Юрия Андропова и князя Александра Невского, православного святого. Однако в ходе онлайн-голосования, которое проведёт Общественная палата города Москвы, будут только две кандидатуры на выбор — Дзержинский и Невский. 

 

«Личность Дзержинского в представлениях не нуждается, однако судьба самого памятника весьма интересна», — отмечает польский журналист. Монумент был воздвигнут на Лубянской площади в 1958 году, в эпоху хрущёвской оттепели. Дзержинский, будучи одним из «старых большевиков», был тогда окружён романтической аурой жестокого, но всё же «благородного» революционера. Хрущёв не мог и не хотел осуждать советскую систему, поэтому он решил осудить лишь сталинскую систему, опровергнув «культ личности». Ленин был хорошим, Сталин был плохим, поэтому именно Дзержинский стоял на площади перед штабом КГБ в качестве образца для чекистов. Именно «благородному» Феликсу Эдмундовичу, а не сталинским палачам Ежову и Берии, они должны были подражать. В 1991 году, после последней попытки спасти советский режим, он стал символом этого же режима и присущего ей репрессивного аппарата. 

 

Однако сегодня в России отношение к Дзержинскому весьма неоднозначное. Считается, что хорошо, что он был красным, плохо, что он убивал белых и коричневых, но главное, что своей железной рукой он навёл порядок в стране. Однако архитектор «красного террора», от рук которого пострадали миллионы россиян, это не то же самое, что Красная армия, в которой миллионы россиян одержали победу над фашизмом. «Следовательно, неофициально власти Москвы поддерживают выбор Александра Невского. Они, впрочем, также смогут повлиять на результат голосования...», — не исключает автор.

 

«К счастью, можем подумать мы. Ведь в конце концов, с польской и с западной точки зрения в целом, князь, правивший в далёкие средневековые времена, был лучше советского палача, который чуть ли не встал во главе коммунистической Польши в 1920 году. Только вот Александр Невский был и остаётся важной фигурой в исторической политике Кремля — и его образ, созданный в современной России, имеет явно антизападное измерение», — пишет польский журналист. Он отмечает, что именно Невский был первым российским правителем, защищавшим свою родину от экспансии Запада. «Потом были поляки, наполеоновская Франция, гитлеровская Германия, а сегодня...», —  рассуждает он. 

«Процесс голосования начнётся 25 февраля. Символично, что оно закончится 5 марта, в годовщину смерти Сталина. Вполне возможно, что «красный царь» поддержал бы обе кандидатуры», — резюмирует на портале Do Rzeczy польский журналист Матчей Пежиньский.

 
Источник