Камера наблюдения 12/Х движется справа налево — медленно, равномерно, а затем останавливается. В увеличении она показывает недавно сместившийся грунт. После небольшого толчка камера вновь начинает двигаться и продолжает наблюдение. В поле ее зрения оказывается кирпич, затем маленькое дерево. «Откуда взялось здесь дерево?
» — спрашивает Виталина Катаева, сидящая за контрольным монитором. В ее голосе слышится тревога. «Оно уже было там, — говорит ее коллега, сидящая рядом с ней. — Сегодня ночью оно еще дальше соскользнуло вниз». «Ну, ты мое маленькое дерево», — шутливо говорит Катаева. «А чай еще остался?» — спрашивает она свою коллегу. Обе женщины находятся в диспетчерской службе Березников, крупного города, расположенного в 1200 километрах к востоку от Москвы, в Пермском крае. Березники, на первый взгляд, не особенно отличается от других российских провинциальных городов. Этот серый город расположен в зеленых лесах Урала, большая часть зданий — панельные. Здесь 140 тысяч жителей живут на пространстве в 55 квадратных километров. На окраине города возвышаются трубы бывшего комбината. Само предприятие было приватизировано, однако желтый и белый дым остались. В Березниках есть трамвай, которым управляют вечно пребывающие в плохом настроении вагоновожатые. Как и повсюду в России, здесь также построены громоздкие торговые центры. Путин, война на Украине, происходящие в мире события — все это кажется далеким отсюда. И, тем не менее, город Березники получил всемирную известность. На международных конгрессах геологи обсуждают Березники. Город уходит под землю. Он расположен над штольнями калийной шахты, которые после прорыва воды медленно разрушаются. В центре города образовался гигантский кратер. Жители города находятся в постоянном страхе — они боятся, что земля их поглотит.Андрей Хоров стоит на улице — он голый. Он в растерянности. Перед собой он видит дом и понимает, что это дом, в котором он живет. Он хочет к нему подойти, но дом вдруг начинает крениться. Под ногами у Андрея образуется воронка, края которой становятся все более отвесными. Он бежит — сначала медленно, затем все быстрее. Он бежит, но не продвигается вперед. Его сердце стучит. Дома начинают рушиться. Мир вокруг него распадается, но прежде чем вечная тьма окончательно могла бы его поглотить, предприниматель Андрей Хоров просыпается. «Этот был плохой сон», — устало говорит он на следующий день. «Все время один и тот же сон». Он дует на пену своего капуччино, его жена Ирина сидит рядом с ним и листает каталог по обустройству дома. «Всего лишь сон», — говорит она. Андрей молчит. Пробуждение в этом доме — хуже, чем сон, который постоянно кончается за мгновение до его смерти.
Дом Хоровых находятся в последнем ряду перед «зоной». «Зона сегодня движется быстрее, чем раньше», — говорит Андрей, обращаясь к своей жене. «Ты так считаешь?» Она отрывает взгляд от каталога. «Я думаю, что все опять началось», — говорит он. Из окон их дома видна безлюдная территория. Вот уже в течение нескольких месяцев на поверхности земли образуются волны. Некоторые гаражи, построенные на том месте, поднимаются вверх, а другие опускаются вниз. Расположенное в центре административное здание раскололось посредине. Фонарные столбы покосились. «Нам нужно бежать отсюда», — говорит Андрей своей жене. Тот участок земли, на котором они в течение 12 лет строили свой дом, та земля, которая им так знакома, стала теперь для них столь же чужой, как поверхность далекой планеты.
Эта история, рассказывающая о том, как город сам себя разрушает, является свидетельством инерции и алчности. Она рассказывает о людях, каждый из которых хочет лучшего для себя, но его действия вызывают самые плохие последствия для других. Она рассказывает об обществе, которое стало само себе врагом.
В течение 70 лет шахтеры все дальше углублялись в землю, расширяли штольни и горизонты выработки на одном из богатейших месторождений калийных солей в мире. Разработанное под землей пространство в восемь раз больше расположенного над ним города. Его объем составляет 84 миллиона кубических метров. Там достаточно места для возведения 11 тысяч пятиэтажных панельных домов — кто-то провел и такого рода расчеты. А на поверхности в Березниках всего лишь 1300 домов. Калий кормит здесь людей, но они слишком алчно вгрызаются в землю. 17 октября 2006 года в шахты прорвалась вода. После этого на глубине 400 метров началось размывание соляных пластов. Расположенные над ними каменные породы разрушаются, и образуются размытые водой пустоты. Некоторые кварталы города производят совершенно нормальное впечатление. Однако на северо-востоке, где находится главный ствол остановленной шахты, улицы становятся более безлюдными. Жители большинства домов эвакуированы, сады заросли. Здесь конец обитаемого мира. А дальше находится гигантский зияющий кратер. Эта пропасть огромна по своим размерам, и кажется, что на ее дне можно увидеть самые глубинные части Земли.
12 июня 2007 года в Березниках впервые произошел провал грунта. Рядом с главным стволом шахты образовался кратер, «дедушка», как его теперь называют. Его отвесная каменная стена уходит вниз на глубину 350 метров. Само дно кратера можно увидеть только с воздуха. 2 тысячи человек были переселены. В 2010 году товарный вагон сошел с рельсов и провалился в образовавшуюся впадину. Вокзал в Березниках закрыли, и город потерял железнодорожное сообщение. В 2011 году произошел сдвиг почвенного пласта в том месте, где находится административное здание шахты. В глубине кратера исчезло все то, что было расположено на территории, ширина которой составляла несколько сотен метров. Поднимающийся на поверхность метан вызвал мощнейший взрыв. Образовавшееся в результате облако грибовидной формы висело над городом в течение двух дней. В 2014 году под землю провалились несколько дачных участков. В феврале 2015 года земля вновь разверзлась — теперь рядом с 26-ой школой. По мнению геологов, в этом году может образоваться еще один кратер — недалеко от дома Хоровых.
«Ты уже видел письмо, направленное «Уралкалием»?» — спрашивает своего мужа Ирина Хорова, сидя за кухонным столом. «Слушания», — говорит она. На столе лежит письмо в желтом конверте. Горнодобывающее предприятие «Уралкалий» хочет выяснить, нужно ли их эвакуировать. И следует ли им выплатить компенсацию за дом. Андрей надевает свои очки для чтения и берет в руки желтый конверт. Из груди у него вырывается стон. «Они отправили письмо в тот же день, когда проводились слушания». Таким образом «Уралкалий» поступает с ними уже в четвертый раз.
Андрей и Ирина гордились своим домом, он был в их жизни вторым началом. Андрею 50 лет — он худой, волосы у него немного поседели. Андрей застенчивый человек, и в течение всей своей жизни он старался избегать конфликтов. Ирине 53 года — она крашеная блондинка, у нее веселые глаза, и она быстро устанавливает дружеские отношения с людьми. За спиной каждого из них был уже неудачный брак. «Это не была любовь с первого взгляда, — говорит Ирина. — Мне он казался слишком суховатым». У нее есть магазин по продаже джинсов в торговом центре, а у него — небольшая слесарная мастерская. Вместе они смогли поселиться в лучшем квартале Березников, который называют «Дворянским гнездом».
В России Владимира Путина подобный населенный пункт вплотную приближается к идее истинной свободы. Здесь строительные правила существуют только на бумаге. Каждый строит так, как хочет, и строит то, что может себе позволить. Дома в виде рыцарских замков, дома, как греческие храмы. Иные постройки больше напоминают тюрьмы – они почти без окон. А есть дома, построенные почти полностью из стекла. Есть дома с плоскими крышами, с островерхими крышами, есть башни. В городе у этого квартала не самая хорошая репутация. «Дворянское гнездо» — это квартал тех, кто смог добиться успеха в новой России, а также высокопоставленных чиновников и инженеров. Многие раньше работали на комбинате «Уралкалий», многие были на руководящих должностях на шахте №1, где произошла авария. Они обогатились за счет этой шахты — вот что это означает. Они брали взятки, закрывали глаза, раздавали заказы неспособным выполнить работу субподрядчикам, поскольку получали от них часть суммы заказа в виде отката. Андрей отвечал на шахте за безопасность. Он кажется честным человеком, но в «Дворянском гнезде» все находятся под подозрением. Теперь, как говорят, коррупция из глубины выходит на поверхность, и город Березники может уйти под землю — все это могут наблюдать. И то, что было построено на украденные деньги, вновь окажется в бездне.
Держа в руках письмо из «Уралкалия», Андрей решает сделать то, чего он раньше никогда не делал: он собирается пойти в штаб-квартиру концерна и там попытаться добиться справедливости. Он потребует объяснений. Хоровы намерены переехать на юг России — они больше не хотят жить в Березниках. Они хотят переехать туда, где сейчас живет сестра Андрея. Однако они не могут этого сделать, поскольку все средства они вложили в свой дом.
«Это же прекрасный вид», — говорит Виталина Катаева своей коллеге, глядя на монитор компьютера. Это камера 165/З: дети устраивают игры на воде на центральной площади города. За ними с безопасного расстояния внимательно наблюдают их мамы. Идиллическая картина, однако, она обманчива. Под площадью, вероятно, находится самое большое скопление метана в аварийной шахте. Катаева вытягивает свою шею.
Штаб Управления гражданской защиты находится в строении с плоской крышей в центре города. Три женщины в синих форменных рубашках, расположившись друг за другом, сидят за мониторами. Как пилоты военного самолета. Все они внимательно смотрят на свои мониторы. Еще пару лет назад все они работали воспитательницами в детском саду. Власти организовали этот контрольный пункт в 2010 году для того, чтобы быстро обнаруживать сдвиги почвы и провалы. В городе были установлены сотни видеокамер. Почти на каждой улице ведется видеонаблюдение. Еще сотни камер были установлены частными охранными предприятиями. Камеры располагаются на фасадах домов, на столбах, в траве. Ни за одним другим местом в России не ведется такое интенсивное видеонаблюдение, как за Березниками.
В конце недели город будет отмечать 73-летнюю годовщину своего создания. Виталина Катаева наблюдает на своем мониторе за тем, как рабочие в центре города возводят огромную сцену. Мэр города очень ценит веселые праздники. Он рекомендовал организационному комитету пригласить на праздник города иностранные рок-группы. Множество рабочих комиссий заняты подготовкой культурной программы. Город Березники стоит сохранить, и он смотрит в будущее — такова основная идея предстоящего юбилея.
«Это место безопасно, — говорит мэр Сергей Дьяков, сидя в своем кабинете в здании администрации города. — Самое плохое уже позади». Но он всегда так говорит. До затопления шахты №1 он сам ей руководил. Он высокого роста, несколько угловатый, ему около 60 лет. С жителями своего города он, преимущественно, говорит в командном тоне — как он привык это делать, работая руководителем шахты. «В этом городе живут веселые люди, — настойчиво говорит он. — В Березниках люди все время улыбаются». Он хочет удержать людей в городе для того, чтобы «Уралкалий» и другие крупные предприятия не остались без сотрудников. В этом характерный для Березников парадокс — в городе много хорошо оплачиваемых рабочих мест, а в будущем их будет даже еще больше. По заказу «Уралкалия» немецкая компания Deilmann-Haniel занимается недалеко от города бурением шахты, глубина которой составит 400 метров. Там будет разрабатываться новое месторождение. Но кто будет там работать? Говорят, что за последние несколько лет из Березников уехали 60 тысяч человек.
Человек вел войну против природы, а теперь природа ведет войну против человека. Во многих районах города битва уже проиграна. Улицы превращены в руины. Каждый новый кратер приводит к новой эвакуации. Трещины размером в дерево образуются на многоэтажных жилых домах, построенных в 1950-е годы. Некоторые дома нужно было подкреплять с помощью дополнительных стен для того, чтобы они не рухнули.
В центре города сносятся дома. В конце прошлой недели мэр города дал указание эвакуировать 40 семей из одного квартала. Город Березники разрушается не только на окраине, но и в самом центре.
Геологи обнаружили под Березниками пять больших пустот, наполненных метаном. Самая большая из них, предположительно, находится под центром города, под площадью перед зданием администрации. Именно там, где в конце недели будет отмечаться юбилей города. В настоящее время опасаться нечего, утверждает ректор Горного института. Кроме того, риски, по его словам, сложно оценить. Ученые будут продолжать проводить измерения для того, чтобы предупредить о возникновении опасности на самой ранней стадии. Расположение газовых пузырей он не раскрывает. «Я не хочу сеять панику», — говорит ректор, который, как и мэр, до аварии работал на шахте №1. Мэр города отвечал за безопасность, а ректор — за проведение научных наблюдений. То есть, теперь те люди, которые не смогли спасти шахту, находятся во главе оказавшегося в сложном положении города.
В «Дворянском гнезде» некоторые жители начинают организовывать сопротивление городским властям. Они создают гражданские инициативы. Несколько таких групп есть и в этом квартале, однако здесь не каждый готов сотрудничать с каждым. 65-летняя Людмила Дезель стоит на балконе соседнего дома. Раньше она работала строительным инспектором, а сейчас — на пенсии. Она держит руку у рта. «Боже мой, он стал больше». «Я думаю, что ширина кратера сейчас составляет 35 метров», — говорит сосед-пенсионер, который раньше работал инженером-электриком. Оба они смотрят на перекресток под домом, где зияет огромная дыра. 17 февраля 2015 года земля между этим участком и соседним домом — это школа № 26 — провалилась. «В каком направлении он движется?» — спрашивает Людмила, которая живет в двух кварталах от дома бывшего инженера-электрика. Оба они являются членами группы пострадавших. «Не в эту строну», — говорит он. — Кратер на несколько метров приблизился к зданию школы». Этот инженер — своего рода оракул для жителей «Дворянского гнезда». Сотрудники Управления гражданской защиты ведут наблюдение за образовавшейся дырой с использованием многочисленных приборов, однако они никакую информацию не сообщают. Поэтому даже отрывистые фразы способны породить большие слухи. Большинство кратеров находятся на территории обширных «зон» за ограждениями — и только с балкона инженера можно увидеть это чудовище неприкрытом виде. «Еще пять лет, — говорит Людмила, — а потом и тебе придется уехать».
Он первым из числа жителей этого квартала добился через суд компенсации. Мэр был вынужден заплатить за его дом рыночную стоимость. В ближайшее время инженер уедет в далекий Екатеринбург, где живут его дети. Людмила остается. У нее нет денег для того, чтобы обратиться в суд. Людмила и некоторые другие недовольные жители пишут письма руководству города, губернатору, Путину. Они даже организовали демонстрацию. Но пока это не имело никакого результата. А на большее у нее не хватает сил, говорит Людмила. Два года назад во время аварии на титановом заводе в Березниках погиб ее муж. Большой дом, в котором она теперь живет одна вместе с кошкой, они построили вместе. Борьба за этот дом — это еще и борьба за ее воспоминания.
Трещины в доме Людмилы пока еще тонкие. «Толстые стены, — говорит она. — 640 миллиметров в ширину». Еще два года назад Людмила работала экспертом в организации, которая занимается строительным надзором. Людмила — изящная женщина, она носит джинсы и мужскую рубашку в клетку. Она знает все строения в Березниках. Она способна расшифровать язык трещин и разломов. Город нельзя будет сохранить, говорит Людмила. Три года назад правительство пообещало всех переселить. Москва предоставила администрации региона 600 миллионов евро для полного перенесения города на противоположный берег реки Камы. Однако попытка спасения города оказалась неудачной.
68 многоквартирных домов были построены на противоположном берегу реки. 600 человек из аварийных строений в Березниках переехали туда. Людмила контролировала строительные работы и отвечала за принятие в эксплуатацию построенных домов. Строительная фирма и городские власти использовали самые дешевые материалы, а оставшиеся деньги оставили себе, говорит она. «Городские чиновники предложили мне деньги за то, чтобы я поставила свою подпись. Но я отказалась подписывать!»
В конечном итоге бумаги подписали коллеги Людмилы из Перми. Но через некоторое время жильцы вынуждены были выехать из этих домов. Российской Общество защиты прав потребителей обнаружило в помещении 18-кратное превышение концентрации формальдегида. Он вызывает рак.
В своем собственном доме Людмила каждый день проводит осмотр на предмет появления новых трещин, и только в подвале она давно уже не была. Как вообще фундамент смог устоять после недавнего смещения грунта? Она боится спускаться вниз, так как там было пространство ее мужа, где он занимался своими делами. После его смерти она в подвал ни разу не спускалась. После его смерти она избегает людей и всего того, что может нарушить ее привычный распорядок.
Однако теперь один страх перевешивает другой. Она принимает решение спуститься вниз.
Андрей Хоров в этот день покидает своей дом, расположенный в зоне, садится в автомобиль, проверяет еще раз в кармане куртки письмо, полученное им от «Уралкалия». Приглашение на слушания, которое в очередной раз было направлено с опозданием. Он хочет сегодня в администрации «Уралкалия» получить информацию. Ехать далеко не надо — всего два перекрестка, после чего Хоров паркует автомобиль рядом с трехэтажным зданием. Невзрачная на вид штаб-квартира концерна, в котором работает 20 тысяч человек и который занимает второе место в мире по производству калия после канадской фирмы Potash. Андрей собирается с мыслями и входит в помещение. Охранник отсылает его к девушке, которая занимается регистрацией посетителей. Она указывает ему на внутренний телефон, висящий на стене. Она называет ему добавочный номер. «Геологи уже должны были побывать у тебя», — говорит голос в трубке. «Никто ко мне не приходил», — говорит Андрей. «Почему каждый раз я получаю приглашение, когда слушания уже прошли?» спрашивает он — «А что я могу сделать с российской почтой?» — говорит голос в трубке. Андрея не приглашаю пройти внутрь. Но он не сдается. Он решает поехать в Институт геологии.
Компания «Уралкалий» находится под сильным давлением на международных рынках. Спрос на этот вид сырья в последнее время упал во всем мире; в сельском хозяйстве оно используется в качестве минерального удобрения, без которого Китай, Индия и Бразилия с трудом способны прокормить свое растущее по численности население. Однако российский концерн ошибся в своих расчетах. Не только производители нефти, но и калийные компании создают картели. Рынок был стабильным. Но в 2013 году «Уралкалий» решил больше не придерживаться договоренностей. Его руководство сделало ставку на низкую себестоимость и начало заполнять рынок дешевым калием. Существовавший картель развалился, и в результате все калийные концерны строят теперь новые шахты для того, чтобы выдержать конкуренцию. «Уралкалий» может сам себя переиграть. А проблемы в Березниках ему совершенно некстати.
От города с его камерами сумел скрыться один журналист, который до недавнего времени работал в Березниках. Теперь он сидит в расположенной в 250 километрах Перми за рюмкой водки. В последнее время он употребляет спиртное в большом количестве. «Мы хотели получить полную информацию о трещинах в домах», — говорит он. Он был членом небольшой группы, которая требовала проведения независимого общественного экспертного расследования. Они собирали подписи, однако городские власти их игнорировали, а их требования не были поддержаны на заседании городского комитета. Его несколько раз арестовывали, говорит он. Наконец, в 2009 году городом было проведено расследование, однако в комиссию вошло немного людей, и все они были специально отобраны. Он говорит: это был фарс. Он наливает себе еще водки — здесь в далекой Перми он чувствует себя в безопасности. Березники — это самостоятельный космос, говорит он. Во времена Советского Союза город представлял собой плавильный котел — туда приезжали бывшие заключенные и депортированные интеллектуалы со всех концов страны. В Березниках три группы боролись за власть: «Уралкалий», мафия и гражданское общество. Во времена перестройки доминирующее положение занимала мафия. Члены мафиозных группировок получали деньги за «защиту», а также занимались наркотиками и держали под своим контролем проституцию, и так продолжалось до тех пор, пока один из ее боссов не оказался неожиданно во главе крупнейшего в городе химического предприятия. После этого он стал олигархом. Так говорили почти все в Березниках. Оба синдиката боролись за влияние до того момента, пока один крестный отец не был застрелен своими конкурентами. Полицейские, которые, как говорят, находились с ним в сговоре, арестовали остальных. «Это было во времена Ельцина», — говорит этот журналист и наливает себе еще водки. В путинские времена все изменилось, и мафия была выдавлена из политики. Концерт «Уралкалий» взял в свои руки всю власть, а, если точнее, это сделал его отдел, занимающийся пиар. В городе сотрудников этого отдела – а их всего 20 человек — называют «урками», это как «орки» подземелья в книге «Властелин колец». Они пытаются все контролировать. Мнения, которые их не устраивают, не получают распространения, и делается это с помощью полиции и экономического давления. Концерн «Уралкалий» попытался вообще включить город в свой организм. Но затем авария в шахте лишила представителей концерна основы их власти.
«А теперь никто не хочет ничего решать», — говорит этот изгнанник. Местный совет ждет приказа от «Уралкалия», но «Уралкалий» никаких приказов не дает, и возникает вакуум. Все знают, что никакого будущего у этого места нет.
В «Дворянском гнезде» находящаяся на пенсии строительный инспектор Людмила Дезель опускается на колени и открывает люк, ведущий в ее подвал. «Какая грязь», — говорит она. Два года назад, за день до своей смерти, ее муж работал в подвале. После этого никто туда не заходил. Она спускается вниз по крутой лестнице, и затем проводит осмотр, пытаясь обнаружить трещины в фундаменте. «Вот этой рабочего стола я вообще раньше не видела», — говорит она. В центре подвала стоит незаконченный стол с полками для инструмента, над которым работал ее муж. «Все здесь сделано его руками», — говорит Людмила. Она плачет, но затем пытается взять себя в руки.
В оконном проеме она обнаруживает небольшую трещину. «Безобидная», — говорит она. Трещина в выходящей на северо-восток стене. «Она меня не беспокоит». В конце, когда она уже собирается подниматься по лестнице, она видит выпуклость на полу. От трех до четырех миллиметров — по ее оценке. «Пол раньше был абсолютно ровным», — говорит Людмила. — Для моего мужа это было свято. Как, собственно, и все остальное здесь». В эту ночь Людмила не может заснуть.
В центральной диспетчерской службе Виталина Катаева переключается на камеру 2627/Т. Увеличенное изображение на мониторе показывает поросшее травой углубление в земле. Катаева видит травы с широкими листьями и травы с очень тонкими. Сучковатая ветка лежит на земле, а половина ее висит в воздухе. «Ты завтра пойдешь на городской праздник?» — спрашивает Катаева свою коллегу. «А какая будет погода?» — спрашивает она в свою очередь. Камера 2627/З показывает очередную впадину — «депрессию», как ее называют геологи. Это кусочек лужайки на территории гаражей, которые находятся сразу за улицей, где живут Андрей и Ирина. Измерения свидетельствуют о том, что в следующий раз воронка образуется именно здесь.
Андрей Хоров все еще пытается получить ответ — он едет на автомобиле и сворачивает на улицу, на которой, как он полагает, расположено здание Института геологии. Это помпезное строение сталинской эпохи. Он дергает за ручку закрытой двери и обнаруживает написанную от руки записку. «Объект находится под видеонаблюдением», — читает он. Оказалось, что геологи эвакуировались уже несколько месяцев назад.
Город находится не только под наблюдением расположенных на земле камер. Через каждые 11 дней над этим местом пролетает немецкий спутник Terra SAR-X, который предназначен для проведения наблюдений за поверхностью Земли. С высоты 520 километров он прощупывает лучами радара весь регион. Специалисты Технического университета из города Клаусталь-Целлерфельд по заказу одного из российских институтов проводят анализ полученных данных. Таким образом, они могут предсказать образование некоторых кратеров. В Клаусталь-Целлерфельде также знают о том, что образование следующего провала следует ожидать перед домом Хоровых. Но даже специалисты по использованию спутников не знают, как можно было бы спасти этот город. Мэр дает указания по строительству парков и фонтанов. Если на улицах в результате оседания почвы появляются трещины, то он быстро приказывает их заасфальтировать. Никогда еще в Березниках не было таких хороших дорог. Все делается для того, чтобы жители города забыли о надвигающейся угрозе. Фотографирование и проведение видеосъемки на территории «зоны» строго запрещены, и даже не разрешается освещать металлический забор. А еще мэр недавно предложил использовать новое название. Его предложение получило широкую поддержку в местном совете. Это название в виде больших бетонных букв было установлено перед въездом в город. Теперь там написано: «Город-авангард». Московское правительство хотело бы переселить жителей города Березники, однако мэр ведет борьбу за то, чтобы оставаться здесь как можно дольше. Но прежде всего он борется за сохранение своей собственной власти.
«Новый мир», в который должны переселиться жители города, имеет мало общего с тем, что они вынуждены оставить. Единственный мост связывает берега Камы, ширина которой составляет здесь два километра. Находящийся на другом берегу реки город называется Усолье. Эти расположенные на разных берегах реки города непримиримы между собой — как царская империя и советское государство.
«Я там вообще не могу дышать», — говорит в Усолье Александр Солодовщиков — ему 40 лет, у него рыжая борода, голубые глаза, а раньше он был священником в самой большой церкви Березников. Год назад он был вынужден навсегда закрыть Божий храм, поскольку из-за смещений грунта там образовались трещины.
Вместе со своей семьей из шести человек он оказался в изгнании — в доме из бруса в городе Усолье. Там нет никаких заводов, как в Березниках, а только луга до самого берега реки. Люди живут в ярких деревянных домах, построенных в 19-м веке, и во многих из них самые примитивные туалеты на улице. Парадный подъезд дворца Строгановых, соляных князей царской эпохи, выходят прямо на берег Камы. Там есть еще построенный 300 лет назад монастырь, несколько церквей, большинство из которых наполовину разрушены. «На этот город обрушился гнев Божий, — говорит Александр, имея в виду Березники, советский город. Для того чтобы построить заводы и шахты, они разрушили все восемь церквей, и только его храм остался нетронутым.
Александр вел серьезную борьбу за души жителей этого города. Вместе с семьей он переехал в Березники из Белоруссии для того, чтобы донести слово Божье до атеистически настроенных шахтеров. Люди любили его проповеди, и он способен найти подход к людям. Он плачет, когда ему грустно, и он ругается, когда чем-то возмущен. Александр не похож на большинство православных священников, которых до этого знали в Березниках. Быстро у него появилось много сторонников. За три года они восстановили полуразрушенную церковь Святого Иоанна-Крестителя. Это последняя церковь, уцелевшая между промышленными предприятиями. Когда фундамент церкви начал двигаться, мэр города пообещал предоставить помощь. «Мы не откажемся от этой церкви!» — сказал он перед включенной телекамерой, а через три дня приказал провести эвакуацию. «Они нас обманули», — говорит Александр.
Сотни людей пришли на последнюю церковную службу. Александр показывает видео: его последнее богослужение. Стоящие в толпе люди поднимают вверх иконы. Десятки верующих плачут. Он в последний раз облачается в литургические одежды. Вскоре после этого он перестал быть священником. Он не одобряет новостройки. Теперь в центре города за шесть с половиной миллионов евро планируется построить самый большой собор в Пермской области. «Это безумие. Они строят там церковь для тысяч людей, хотя внизу под землей находятся газовые пузыри!» Александр упрекает мэра города в том, что, несмотря на существующие опасности, он пытается удержать людей — чтобы предприятия не лишились рабочей силы. Это Александр говорил открыто. Неожиданно стали появляться слухи, что Александр обогатился в результате ремонта старой церкви. И на эти деньги построил себе большой дом на другом берегу реки.
«Вы посмотрите сами!» говорит он. Дом из бруса, в котором живет его семья, небольшой, но новый, хотя не все работы закончены. «Разве он похож на дворец?» — спрашивает он. Друзья распространяли эти слухи — такие, которыми можно было воспользоваться в определенных целях. Униженный, разбитый — этот священник отстранился от людей. Какое-то время он работал охранником, но затем отказался от этой работы. Митрополит Пермский не хотел его больше использовать, поскольку он считается непослушным. Под влиянием Путина православная церковь проводит унификацию своих священников. Если он в следующем году согласиться принять место проповедника, то он автоматически потеряет лицензию священника.
«Я больше не доверяю сану священника, — говорит он. — Я не уверен, что вообще смогу произнести начало молитвы». Он живет теперь только ради своей семьи. Александр плачет, его жена трогает его за плечо. «Я жду чуда, — говорит он. — Я хочу, чтобы Господь явил себя».
За день до юбилея города Андрей Хоров стоит на своем балконе и смотрит на церковь, которую хотел спасти этот священник. Каждый день Андрей делает ее фотографию. Несколько месяцев назад он со своего балкона мог видеть только церковные купола в форме луковиц. А весной уже можно было увидеть колокольню, а сегодня уже всю церковь целиком. Земля между домом и церковью ушла вниз на четыре метра», — говорит он. Гаражи, лужайка. «Красивая церковь», — говорит Ирина. «Да, только колокольня уже немного накренилась», — полагает Андрей. Он вновь надевает свою куртку, кладет в карман письмо, полученное из «Уралкалия» и идет к своей машине. Он теперь знает, куда переехал Институт геологии.
Новый адрес находится в противоположном конце города, на большом удалении от опасной зоны. Он припарковывает автомобиль рядом с двухэтажным зданием, где находится компания Ural Steel Construction. «Здесь ли это, на самом деле?» спрашивает он, но на вывеске указано, что геологи находятся именно здесь. Затем он встречается с женщиной, представившейся Ольгой, и она, наконец, начинает читать письмо. Андрей говорит, что они дома живут в страхе. Что теперь будет? Отвечающий за этой человек в «Уралкалии» сказал ему, что теперь все будут решать геологи. «Отвечающий за это человек в «Уралкалии?» — повторяет Ольга. — Я его знаю. Это мой муж».
При прощании она ему говорит, что его делом будут заниматься.
На следующий день на центральной площади начинаются праздничные мероприятия по случаю юбилея города. Андрей и Ирина там присутствуют, пришел на площадь и инженер-электрик из «Дворянского гнезда», а также тот журналист, который слишком увлекается водкой и который рискнул на этот раз приехать в Березники. На празднично украшенной площади собрались десятки тысяч людей. Мэр города выступает с речью, местное телевидение ведет прямую трансляцию. Люди на площади смеются и поют, а также немало выпивают, и веселье продолжается до тех пор, пока в дело не вмешивается ливень. Летняя жара, висевшая в течение недели над городом, уступает место непогоде.
В кратерах образовались озера. Скопившаяся вода бурлит под дождем. «Почти романтическая картина», — говорит тот представитель «Уралкалия», который показывал «зону» журналистам из Германии. Эти люди хотят создать впечатление, что все здесь находится под контролем. За металлическим забором установлена деревянная трибуна. Человек из «Уралкалия» проводит нас вниз к одному из образовавшихся озер. 10-этажные дома наклоняются к воде, а другие были разрушены в результате взрывов. Одни кварталы накренились в одну сторону, а другие — в другую. Это утративший равновесие, разрушающийся мир. Два больших кратера превратились в один. Мирная картина, совершенно безлюдная. Стаи чаек устраивают себе гнезда на берегу реки, их крики разносятся по поверхности воды.
Скоро ожидается образование нового кратера. Ученые успокаивают — это будет совсем небольшая по размеру впадина.
Свежие комментарии