ВВС: Готова ли Европа к войне?

Сотни шведских военных продолжают в стокгольмских шхерах охоту на предполагаемых российских спецназовцев и их подводную лодку.

Накануне британская Guardian отметила, что "российская субмарина показала истинное состояние дел миниатюрного военно-морского флота Швеции".

Несмотря на эти события, общественное мнение в Швеции по-прежнему против вступления страны в НАТО, и, если взглянуть на непрекращающиеся сокращения военных бюджетов в Европе, нежелание шведов связываться с альянсом можно понять.

В программе "Пятый этаж" ведущий Михаил Смотряев беседовал с директором программы "Россия в глобальном и региональном контексте" Финского института международных отношений Аркадием Мошесом.

Би-би-си: Шведский генералитет заявляет, что они могут и силу применить для того, чтобы найти подлодку, о которой никто ничего не знает, как она там оказалась и, главное, чья она. При том, сколько продолжается эта история, при том, что в поисках участвует чуть ли ни весь флот Швеции, сложно спорить с газетой Guardian, которая утверждает, что здесь присутствует элемент черного юмора, а где-то даже и фарса.

А.М. Тут комментировать в общем нечего. Швеция на протяжении достаточного количества лет, по сути, всего периода после холодной войны, целенаправленно шла к этой ситуации, демонтируя весь свой военный потенциал, исходя из того, что дальше мир будет исключительно розовым, безболезненным, и можно тратить все налоги на повышение благосостояния людей, международную помощь, на разного рода вещи, а об обороне не заботиться. И получается, что люди, которые вовлечены сегодня в эти поиски и все еще служат в шведских вооруженных силах, становятся, незаслуженно, объектом всеобщего посмешища.

Би-би-си: Но такая ситуация складывается не только в Швеции. Не так давно был опубликован доклад независимой комиссии по состоянию дел в германской армии, в бундесвере, который, как выяснилось, переживает тоже не лучшие времена, и, если посмотреть на сокращение военных расходов, то среди 20 стран мира - чемпионов по сокращению военных расходов, 13 – члены НАТО. США к ним не относятся, они тратят на оборону более чем достаточно (конечно, генералы с этим могут спорить), но в Европе тенденция другая, и она продолжается уже не первый год, и это заставляет задуматься: а чего стоят европейские армии в случае, если им придется воевать не ограниченным контингентом в Афганистане или с ИГ, а в случае сильно неблагоприятного развития событий. В британской прессе в последнее время достаточно много пишут о ситуации вокруг прибалтийских стран, о том, что они-де "следующие в списке России". Как тогда быть?

А.М. До марта этого года сама постановка вопроса о том, что война в Европе может стать возможной, большая, не очень большая, конфликт, в который напрямую вовлекались бы вооруженные силы европейских стран – членов НАТО на собственной территории, невозможно было себе представить. Это казалось за пределами вероятности. Сегодня это уже не так, и в этом смысле это оздоравливающий момент. Лечение любой болезни надо начинать с того, чтобы правильно поставить диагноз. Если честно сказать друг другу, что мы друг друга обманывали, что мы брали на себя обязательства по защите и обороне, которые мы и не намеревались выполнять, мы не вкладывали столько денег, сколько нужно, мы надеялись, что если что-нибудь случится, то тень американской военной мощи будет достаточным сдерживающим фактором для любого потенциального агрессора. Сегодня мы видим, что это уже не так. Если говорить серьезно о системе европейской безопасности, это не здорово. Комфортнее было жить в условиях, когда военный конфликт воспринимался как невозможный. Сегодня, когда он воспринимается как возможный, люди начнут к нему готовиться и, возможно, в некоторых серьезных странах будут проведены некоторые изменения в области политики, в том числе военной. Это все пока еще звоночки. Это пока не обвал. И даже сама эта отрезвляющая дискуссия полезна

Би-би-си: Вы сказали, что договоры, которые заключались и предъявлялись публике, никто не намеревался выполнять, хотя бы потому, что предполагалось, что необходимости их выполнять, защищать бывшие прибалтийские республики от России никогда не придется. Теперь ситуация радикальным образом изменилась. В этой связи мощь наземных армий ничего не решает?

А.М. Я бы так далеко сразу не уходил. Ядерное оружие – это фактор сдерживания. На протяжении холодной войны существовала гарантированная взаимная возможность сторон уничтожить друг друга. Именно для того, чтобы не доводить дело до последней черты, создавались армии, теория гибкого ответа, теория контролируемой эскалации. Нужно просто иметь возможность ответить на эскалацию на соответствующем уровне или чуть-чуть более высоком. А еще точнее, нужно обладать способностью доминировать на каждом уровне эскалации, как гласит теория. Это требует огромных денег. Но мы говорим не только о деньгах. Известно, что в совокупности европейские страны тратили не только меньше, но и менее эффективно. Совокупный военный бюджет европейских стран был меньше американского, сколько войск можно было выставить, чем они были вооружены. И в результате деньги уходили на содержание военных атташе при каждом посольстве друг у друга. На содержание генералов, на содержание их аппаратов. На солдат еще что-то оставалось, а вот на вооружения уже не оставалось ничего. Эту пирамиду можно перевернуть. На эту тему дискуссии шли, и в НАТО, и в ЕС, и нельзя сказать, что совсем непродуктивно. То, что называлось слиянием ресурсов в одной организации, там наработки есть. Если три страны покупают вскладчину один корабль или самолет, им очень хочется, чтобы командовал им исключительно их генерал. И поэтому на практике эти вещи не работают. Эти споры были уместными, пока восприятие угрозы было абстрактным. Если будет понимание, что в регионе Балтийского моря придется проводить какие-то операции, то возможны подвижки в сторону повышения эффективности. Вопрос не в том, можно ли найти мини-субмарину. Ее, может быть, и нельзя найти с помощью тех технологий. Люди, которые ее делали и запускали, тоже не дураки.

Би-би-си: Здесь вопрос не столько о политической воле и где взять денег, которых сейчас у Европы лишних нет нигде. Речь идет о значительных суммах. Европа в прошлом году совокупно потратила на вооружения 280 млрд. долларов по сравнению с 650 американскими. Но тут вопрос времени. Ситуация развивается стремительно, можно и не успеть.

А.М. Лишних денег не бывает никогда. В прошлом году после "инцидента пасхальной пятницы", когда, по сообщениям прессы, российские самолеты имитировали атаку на Стокгольм, и навстречу им прилетели не шведы, а датчане с большим опозданием, в Швеции была большая дискуссия на эту тему. После этого сказали: да, надо что-то делать, и к 2020-му году мы повысим на десятые доли процента наш военный бюджет. Понятно, что если подходить с такими мерками, то и не успеют, и не сделают то, что нужно. Но политическая ситуация меняется, и есть реалистическая оценка потенциальной атаки со стороны другого государства. На сегодня НАТО по основным параметрам обладает по обычным вооружениям преимуществом над потенциальным агрессором.

Би-би-си: С другой стороны, у потенциальных агрессоров по-прежнему остается ядерный чемоданчик. Речь не идет об атаках десятками, сотнями или тысячами баллистических ракет с разделяющимися боеголовками, но такой сценарий тоже исключать нельзя?

А.М. Люди, которые профессионально занимаются военным планированием, не будут его безусловно исключать, но ядерная эпоха началась в 1945 году. Но мир даже в условиях худшего накала холодной войны всерьез возможности применения ядерного оружия для решения конкретных военных целей после Карибского кризиса не рассматривал. Почему это должно сейчас измениться, я не уверен. У ядерного оружия есть функция окончательного гаранта суверенитета и безопасности стран, которые им владеют. У него по-прежнему есть огромная статусная функция. Но насколько у него есть политическая, военно-политическая функция на более низких уровнях эскалации, мы пока говорить об этом права не имеем.

Би-би-си: Пока об этом говорить сложно. Следует помнить о том, что само по себе ядерное оружие ценности не имеет. Оно имеет ценность только в том случае, если вы уверены в том, что человек, который в состоянии его запустить, знает, что делает.

Источник